Иссечение рубцов на ушах

Одержимая идеей поскорей сделать себе пирсинг и как можно больше, я в 17 лет проколола себе ухо в 5 местах. Этим не ограничилась, сегодня уже точно не могу сказать, сколько проколов по всему телу. В уши я по неопытности вставила серебряные сережки, которые окислились. Теперь вместо уха у меня был синюшный орган, вдобавок еще и дырявый.

Мама, будучи женщиной тактичной, без доли ехидства заметила: «Я же тебя предупреждала». Больше к этой теме она не возвращалась. Мне захотелось во что бы то ни стало исправить ситуацию. Для этого я отправилась в Институт пластической хирургии и косметологии на Ольховке. Там на мне испробовали все возможные процедуры и в итоге вынесли вердикт: «Бесполезно. Не поможет даже пластика». Такой приговор меня шокировал.

Мои надежды оправдал Рыбакин. Приведу отрывок из нашей беседы.

— Артур Владимирович, что-нибудь можно с этим сделать? Мне столько всего наговорили!

— Не знаю, кто и что Вам наговорил, но синеву можно выжечь рубиновым лазером.

— А вырезать все дефекты на коже и на мочке уха, а потом зашить, чтоб было незаметно, так можно будет?

— Конечно!

Какова была моя радость, когда услышала долгожданное и неожиданное «Конечно»! И 2 месяцев не прошло, как я стою в холле клиники. Минут 15 посмотрела футбольный матч, а затем меня встретили и проводили в палату. Доктор Рыбакин осмотрел меня в коридоре по пути в палату. Через 40 минут я уже лежала в операционной, меня накрыли какой-то зеленой бумажкой. В память врезались отрывки фраз:

— Родовой набор, — сказала медсестра.

— Как бы не отрезать вместе с ухом, — ответил Рыбакин.

— Как отрежете, так и пришьете.

— Не приживется же.

— Тогда вставите имплант.

Сделали местное обезболивание. Артур Владимирович начал операцию. Очнулась только в палате. Как оказалось, прошло всего 30 минут. Потянулась сразу к уху — никаких следов! Вот так ловкость рук! Только потом поняла, что мне вырезали большой кусок хрящи.

Ночь после операции мне порекомендовали провести в клинике. Каково было мое изумление, когда в коридоре я увидела медсестру, которая спала на том самом кресле, в котором меня оперировали. Представьте, в клинике не было свободных палат! Мои уши распухли до предела и покраснели, шитые синими нитками. Через несколько дней один из швов воспалился, образовался гнойный мешок. Ухо горело.

Доктор успокоил меня: «На ушах, как на веках и половых органах, очень сильное кровообращение, поэтому раны заживут. Следов не останется вообще». Вот и прошел месяц со дня операции. Мне не верилось, что следов не останется. Парадоксально, но исчезли именно те швы, о которых так беспокоился Рыбакин. Но судить о конечном результате рановато. Еще не выпали 3 нитки.

Теги: Артур Рыбакин | Отопластика | Пирсинг

Чтобы оставить комментарий, зарегистрируйтесь, пожалуйста